Блакитні берети стали ударною силою, яка багато в чому переломила хід протистояння влітку 2014 року.
Бойовий шлях трьох аеромобільних бригад в ході російсько-української війни звивистий і в повній мірі відображає трагізм становища ЗСУ, коли фактично єдиними боєздатними частинами був спецназ і десантники. Саме блакитні берети стали ударною силою, яка, на думку генералів Генштабу, багато в чому переломила хід протистояння.
Патріоти України з посиланням на ЛІГА.net пропонують увазі читачів новий матеріал з циклу публікацій про історію російсько-української війни - історія другого батальйону 79-ї окремої аеромобільної бригади, який відзначився в прикордонних боях.
"79-я бригада ведет свою историю с 79-го отдельного аэромобильного полка, который летом 2007 года развернули в бригаду трехбатальонного состава. Впервые в Украине был поставлен эксперимент – в ее состав влили 11-й отдельный вертолетный полк (на вооружении - транспортные Ми-8 и боевые Ми-24). В отличие от бойцов единственной в Украине 25-й воздушно-десантной бригады, которые отрабатывали высадку полным составом с самолетов, николаевские десантники прыгали исключительно с Ми-8 (именно поэтому они и аэромобильные).
Оккупация Крыма и начало противостояния в Донбассе потребовало участия бригады. Однако на момент крымских событий собрать удалось только одну батальонную группу на базе первого батальона, которая была выдвинута на Чонгар. Тем временем второй батальон срочно укомплектовывали мобилизованными и техникой. Только в конце мая 2014-го года кое-как собранную батальонно-тактическую группу выдвинули сначала на границу с Приднестровьем, а вскоре отправили в пылающий Донбасс.
Первым местом базирования второго батальона стала зона ответственности 51-й механизированной бригады (Угледар, Марьинка, Курахово, Волноваха), которую срочно вывели из зоны противостояния после тяжелейшего шока от нападения боевиков Безлера 22 мая. Это во многом замедлило бросок под границу, который должен был закончится прикрытием особо опасных направлений.
Затем была Амвросиевка, откуда планировалось взять под контроль участок границы Изварино - Кумачево. Для этого нужен был контроль как господствующих высот, так и переправ через реку Миус. Для того, чтобы действовать более оперативно в условиях степной зоны был получен приказ сформировать две ротно-тактические группы: пятая рота под командованием майора Семена Колейника получила приказ организовать переправу в районе населенного пункта Кожевня; четвертая рота под командованием майора Максима Миргородского (позывной Майк) должна была взять под контроль господствующую высоту Саур-Могила и разместить там гаубичную батарею Д-30.
12 июня колонна десантников, которую вели спецназовцы 3-го полка, стала выдвигаться в район высоты. Как вспоминал один из мобилизованных артиллеристов бригады (позывной Буг): "Во главе колонны шли японский джип и Нива с гражданскими местными номерами. На этих машинах ехали наши новые проводники - разведчики из полка специального назначения. За ними шла бронегруппа из БТРов. Третьим в бронегруппе шел позывной Псёл на своем БТРе без вооружения. Я шел седьмым на ГАЗ-66, сразу после ЗУ (зенитной установки на автомобильной базе). Следом за мной шел Жигуль командира взвода управления по прозвищу Цыган, который вез Седого - нашего куратора. Далее шли ЗИЛы огневых расчетов, что везли людей и тянули гаубицы. Потом шел обоз - различный автотранспорт, перевозящий всевозможные запасы жизнеобеспечения войскового подразделения. Замыкала колонну бронегруппа из БТРов и ЗУ-шка. И вот такой километровой колбасой, скрытно в кавычках, мы ползли серпантином по затяжному склону возвышенности, которую венчала стратегическая высота Саур-Могила".
Уже непосредственно на подножье высоты вскрылась засада террористов, начался бой. "Как только головная бронегруппа подтянулась к изгибу дороги у подъема к мемориалу, по нам открыли огонь из четырех или пяти огневых точек. Один пулемет начал стрелять прямо из-за легкового автомобиля, стоящего на дороге. Два пулемета подхватили стрельбу из полуразрушенного здания коровника в поле. Снайпер открыл огонь из-за грибка шахты воздуховода подземных помещений на склоне мемориала. АГС (автоматический гранатомет станковый) и БТР вели огонь с обратной стороны памятника", - рассказывают бойцы.
Начался беспорядочный бой, который стал первым для бойцов второго батальона.Мобилизованные, составлявшие большую часть колонны, организовать оборону не смогли. На место вызвали пару Ми-24, по которым боевики безрезультатно отработали из ПЗРК. Вертолеты подавили несколько огневых точек, но прикрыть отход группы спецназа, которая понесла потери и была отсечена от основных сил, не смогли. Тогда неожиданно прямо с дороги заговорила гаубица.
"Воспользовавшись налетом авиации и прикрытием огня зенитки, раненым бойцам с передовой удалось отойти к моему автомобилю и водитель начал грузить их в будку для эвакуации к санитарному пункту, развернутому в арьергарде колонны. Когда машина с ранеными солдатами отъехала, я вдруг обнаружил, что второй от меня расчет в колонне развернул орудие в боевое положение. Я дал команду отделению командирской машины прикрыть меня огнем из автоматов и перебежками побежал к орудию. По пути следования встретил Седого и Цыгана. Вкратце изложил им идею поддержать огнем наших на передке из хотя бы одного орудия. Седой не возражал и они перебежками по очереди побежали за мной", - рассказывает артиллерист Буг.
У орудия бойцов встретил командир расчета с позывным Дед. Он лежал и стрелял из автомата в сторону коровника, укрывшись за станиной орудия. Бойцы расчета сняли с борта тягача несколько ящиков боеприпасов и залегли вдоль обочины, хаотично постреливая по врагу.
"Ввел установки в прицел, навелся и выстрелил. Орудие при выстреле на асфальте плыло как по льду. Цыган схватил сошники, кувалду и побежал закреплять станины орудия под прицельным огнем снайпера. Седой заряжал следующий снаряд. Так мы выстрелили раз пять или шесть, чего в пылу боя не заметили", - продолжает Буг.
Вдруг раздался телефонный звонок: "Отходим". "Я дал команду перевести орудие в походное положение и зацепить его за тягачом. А в это время, мимо нас, приветственно махая, проходили разведчики, которые благодаря нашему огневому прикрытию сумели выскочить из-под кинжального огня противника", - говорит боец.
Бойцы отошли на несколько километров назад. Раненых забрал борт Медэвак, как в войсках называли вертолет для эвакуации раненых. Колонна ушла в направлении границы к пункту пропуска Мариновка.
Чуть ранее бойцы Семена Колейника смогли установить переправу через речку Миус. Затем они выдвинулись в село Кожевня и пошли дальше - в район Дьяково, остановившись в селе Дибровка. Тут они смогли взять под контроль господствующую высоту, которая на картах обозначалась как высота 185 (позже стала известна как высота Гранит - по позывному майора Сергея Кривоноса). Задачей десантников была в обеспечении контроля над переправой, по которой за короткое время к границе ушли части 28-й, 72-й и 24-й мехбригад, первого батальона 25-й десантной бригады, 55-й отдельной артиллерийской бригады.
На соседней высоте расположилась четвертая рота. Вскоре эта высота будет известна как высота Браво - по позывному Колейника. Именно с этими тремя высотами (третьей была высота Сокол, где закрепились пограничники) и будут связаны основные события июля 2014 года на этом направлении.
С 16 июля гибридные войска РФ начали замыкать кольцо окружения в Мариновке, где находилось подразделение Национальной гвардии. Фактически только помощь десантников с Браво спасла оставшихся в живых бойцов, которые были атакованы крупными силами противника при поддержке танков.
В ответ российская артиллерия подвергла массированному обстрелу высоту. По воспоминаниям бойцов, обстрел длился 19 часов, однако выжечь оборону им не удалось - украинские военные смогли подготовить оборонительные сооружения.
Как вспоминал один из очевидцев: "В середине июля мы начали понимать, что теряем инициативу. Наши высотки у Мариновки Браво и Сокол начали обстреливать все чаще и чаще. Становилось понятно, что их отход - вопрос времени. Дополнялось это все тем, что начали регулярно сбивать наши самолеты в районе границы. Сначала 16 июля, потом 23 июля около 12:00 два штурмовика, которые пришли нам на помощь, были сбиты над нашими головами. Стало ясно, что авиации мы больше не увидим. Теряли инициативу мы и в районе своего лагеря. Все реже принимались решения об открытии огня. Находясь в секрете, все реже и реже можно было навести миномет на подозрительный участок местности, подозрительную машину. Все чаще и чаще была слышна команда "наблюдай". Порой становилось страшно, потом становилось смешно за такое начальство".
Тем временем достаточно активно работала украинская артиллерия, которая наносила противнику серьезный урон. Попытки атаки в лоб наталкивались на серьезное сопротивление. В одной из атак при поддержке танка, БТР и двух бронированных УРАЛов противник недосчитался танка и бронегрузовика. После этого в радиопереговорах можно было услышать, что высотой командуют не украинцы, а "арабский полковник", а обороняет ее "сводный отряд арабов и негров из частных военных компаний".
24 июля удалось провести ротацию и вывести более 200 бойцов, которые более месяца держали горячее направление. После этого наступил черед отход всей группировки сил АТО из изваринского коридора. 6 августа заместителем командира бригады Курачем была проведена операция по выводу сил и средств из Дьяково.
"Наступило 6 августа - день нашего отхода. Утром мы об этом еще не знали. Приехала водовозка, ребята бродили с баклажками. Начался обстрел. Странная картина была: обстрел, мало кто прячется, от места, где упали мины, идет раненый парень с пробитой рукой, подошел к нам, попросил помощи, в обратную сторону идут босые ребята с баклажанами в поисках воды", - вспоминают бойцы.
Предстояло ехать по полям, лесопосадкам. Передовые группы натыкались на небольшие засады минометчиков, которых уничтожали. Солдаты рассказывают: "Позже по нам начали работать из посадок, мы стреляли в ответ. Я ехал с краю брони, обхватив рукой веревку, которой были привязаны ящики, чтобы не упасть. Сидя сверху на броне чувствуется полная беспомощность перед огнем противника. Ты ничего не можешь сделать, повлиять. После ударов по нам, колонны разделились и проходили посадки параллельно друг другу, некоторые этого не понимали и открывали огонь по своим. Потом эти колонны опять сходились в одну. Некоторые пытались вылезти вперед других. Особенно отличались погранцы, которые на Ленд Роверах вечно пытались кого-то обогнать".
Выше по течению, между Лесным и Миусинском, была еще одна небольшая бетонная переправа. "Ею мы и воспользовались. Дальше тоже пришлось передвигаться под постоянными обстрелами противника. Взаимодействие было плохим: все ехали просто друг за другом, обгоняя друг друга, бросая вышедшие из строя машины, пересаживаясь на уцелевшие. На одном БТРе было около 25 человек", - вспоминают бойцы.
Позже, когда обстрелы прекратились, солдаты сформировали колонны и двинулись дальше. Проехав Степановку и Саур-Могилу, где они еще несколько раз попали под минометный обстрел, силы ВСУ вышли к украинским позициям в районе Амвросиевки: "Здесь нас ждали медики, еда, вода и отдых. Первый раз за сутки попили, перекусили, сняли броники, легли, отдохнули. Раненым была оказана помощь".
Впереди было возвращение в Николаев на доукомплектацию, боевое слаживание и восстановление боеспособности. А затем - новое задание: донецкий аэропорт.
