Другий тиждень український інформпростір розбурхують повідомлення української розвідки про нагнітанні ситуації на Донбасі з боку Росії, констатують Патріоти України. Головне управління розвідки Міноборони попереджає про підготовку морської десантної операції російських військ під виглядом бойовиків «ДНР». На доказ розвідка посилається на указ так званого «глави ДНР» Олександра Захарченко про перейменування 9-го окремого механізованого полку (ОМПС) в 9-й особливий механізований полк морської піхоти. Особовий склад 9 ОМПС зараз забезпечують формою одягу, властивою морській піхоті (чорні берети, тільники, шеврони), а також наносять відповідну символіку на бойову техніку. Кілька днів тому українськими військовими була знищена диверсійна групи ЗС РФ, дії якої на маріупольському напрямі можуть свідчити про підготовку військової операції противника. А позавчора загинув військовослужбовець з цієї піхоти, громадянин Росії Сергій Дедаш.
Крім того, за даними ГУР, 28 лютого загинули двоє і отримали поранення троє російських військовослужбовців зі складу диверсійно-розвідувальної групи, яка діяла на напрямку Красногоровки.
Заступник начальника управління інформаційних технологій Міноборони України, заступник командуючого АТО в 2015 році Сергій Галушко в інтерв'ю «Главкому» розповів про те, наскільки серйозно слід сприймати загрозу прориву росіян на маріупольському напрямі, про що свідчать документи Південного військового округу, які вдається отримувати українській розвідці. Наводимо інтерв’ю мовою оригіналу.
По озвученным недавно данным украинской разведки, Кремль не отказывается от планов дезинтеграции Украины и возобновления активных боевых действий в районе АТО. Какие действия террористов об этом свидетельствуют?
Законодательство Украины четко определяет, кому и какая разведывательная информация докладывается. Скажем так, обычно она становится известной довольно ограниченному кругу потребителей. И если разведывательные органы страны обнародовали полученную развединформацию о намерениях террористов и их лидеров, то, как минимум, у них для этого есть веские причины.
Действительно, планы России относительно Украины и, в частности, территорий Донецкой и Луганской областей остались прежними, руководство РФ от них никогда не отказывалось. Согласен, сейчас меньше говорят о проекте «Новороссия». Но угроза со стороны нашего противника по дестабилизации общественно-политической обстановки в стране и обострения ситуации непосредственно в районе АТО по-прежнему остается высокой. Причин этого можно назвать несколько. Главная причина собственно военного характера общеизвестна – российское руководство продолжает рассматривать сценарии получения полного контроля над частью территории Украины, в т.ч. в границах Донецкой и Луганской областей. Растет количество обстрелов, наблюдаем активные действия диверсионно-разведывательных групп, различные вооруженные провокации, переброску войск ближе к линии боевого соприкосновения. То есть предпринимаются все те действия, которые направлены на создание благоприятных условий для формирований так называемых «ДНР/ЛНР» при поддержке вооруженных сил РФ. Это поможет им возобновить боевые действия в случае принятия руководством противника политического решения на срыв минских договоренностей.
Также Путину и его окружению традиционно нужен некий набор козырей для давления на международное сообщество. Заметьте, чем ближе очередная международная встреча по ситуации в Украине, тем активнее становятся незаконные вооруженные формирования. Т.е. искусственно повышается градус, чтобы появились дополнительные пункты для переговоров.
Боевики в этой игре – исключительно марионетки?
Еще одна причина упомянутой активности террористов находится вне Кремля. Лидеры боевиков четко осознали одну простую вещь: пока на оккупированных территориях ведется стрельба, продолжается вооруженное противостояние, то они, эти «лидеры», нужны российским заказчикам и спонсорам текущих событий на Донбассе. Как только в регионе установится мир и начнется восстановление разрушенного, то целесообразность дельнейшего существования упомянутых «лидеров» для их российских кураторов будет равна нулю. Поэтому максимальное затягивание вооруженного противостояния является для главарей террористов главным условием их физического существования. Потом от них просто избавятся их же кураторы.
Таким образом, вопрос возможности возобновления со стороны противника боевых действий в регионе остается актуальным. Но решатся ли они на обострение ситуации, активные действия – это уравнение со многими переменными. Знаете, у нас есть возможность читать документы, которые готовятся российским военным командованием, в т.ч. и в штабе Южного военного округа российской армии. Напомню, что командование именно этого военного округа курирует незаконные вооруженные формирования так называемых «ДНР» и «ЛНР». Так вот, нам известна оценка российскими военными и спецслужбами настроений жителей Луганской и Донецкой областей, как на временно оккупированных территориях, так и на территориях, контролируемых украинской властью. К большому огорчению врага, симпатии большинства людей находятся на нашей стороне. Часть из них видит свое будущее исключительно в Украине. Другая часть с чем-то не согласна в плане текущих событий в стране, но в любом случае террористов они поддерживать не будут. В условиях, когда нет поддержки большинства населения, для противника вести какие-то широкомасштабные наступательные действия просто неразумно. Уроки истории лишь подтверждают тезис о том, что фактор поддержки/не поддержки таких действий местным населением очень важен.
Другим важным фактором самосдерживания для противника является то, что уровень его собственных потерь в случае возобновления наступления будет неприемлемым. Мы можем долго дискутировать о наших силовых структурах, но то, что за последние два года они сильно изменились и могут адекватно и оперативно реагировать на проявления агрессии – факт, признанный самим противником.
«У людей на Донбассе перед глазами пример Крыма: когда обещали одно…»
Но ведь когда вооруженный конфликт на Донбассе только начинался, то и тогда большинство местных жителей не поддерживало активно РФ, однако это не помешало агрессору оккупировать территорию. Почему отсутствие поддержки местного населения не остановило Россию, а сейчас должно остановить?
Опираясь на материалы социсследований до начала рассматриваемых событий на Донбассе, во время активных боевых действий и непосредственно сейчас, могу сказать, что уровень симпатий и поддержки в отношении Украины очень сильно изменился в лучшую для нас сторону. У кого-то раньше была иллюзия относительно перспектив оказаться в составе РФ, кто-то верил в построение какого-то «нового мира», например, в проект «Новороссия». Сейчас эти настроения сильно поменялись. У жителей временно оккупированных территорий растет недовольство лидерами террористов, а также поведением собственно России в этих событиях. Ведь руководство РФ много обещало вначале, но очень мало сделало. Кроме того, у людей перед глазами пример Крыма, где под «референдум» звучали одни обещания, потом принимается федеральная программа развития полуострова уже с гораздо меньшими цифрами финансирования, а на практике все это урезается еще больше.
По данным разведки, Россия готовит морскую десантную операцию. Зачем, если по вашим же словам, военная активность сейчас может привести к большим потерям? И насколько велика вероятность попытки прорыва оккупационных войск на Крым, чем так долго нас пугали в 2014 и 2015 годах?
От идеи получить так называемый сухопутный «коридор на Крым» руководство РФ вряд ли отказалось. Вполне логично, что в списке возможных сценариев достижения этой цели присутствуют варианты действий с моря при поддержке наземных группировок и авиации. Вопрос в другом: насколько вероятен именно такой сценарий? Всем интересующимся рекомендую почитать военно-историческую литературу по проблематике морских десантных операций, особенно о том, сколько таких попыток имели место в прошлом столетии, и какой их процент оказался успешным. Подобная операция – это одна из сложнейших разновидностей военных действий. Могут ли ее успешно провести незаконные вооруженные формирования «ДНР»? Решиться ли Кремль на ее проведение силами частей и соединений ВС РФ, т.е. на прямую вооруженную агрессию? Очень сомнительно.
К тому же вероятный «поход» на Крым – это далеко не то же самое, что военные действия на Донбассе. Да, изначально, в начале 2014 года опасность такого прорыва была гораздо выше. Боевики даже пытались в прошлом году формировать свои диверсионные подразделения, задачей которых были действия со стороны моря.
Но, понимая эти угрозы, мы вовремя предприняли меры, чтобы сдержать, а при необходимости, парировать угрозу со стороны моря. Не буду раскрывать весь комплекс наших мероприятий. Но если пройтись вдоль побережья сейчас, то даже невооруженным взглядом видна и определенная военная активность с нашей стороны, и противодесантные заграждения в нужных местах, и много чего другого. О скрытой части «айсберга» с нашей стороны вообще говорить не будем. И одно дело пытаться безнаказанно обстреливать из Донецка окружающие населенные пункты, а совсем другое – подготовить и провести морскую десантную операцию или даже высадить десант с тактическими целями…
Вернемся к началу нашего разговора. Если процент «симпатиков» так называемых «ДНР» и «ЛНР» на Донбассе один, то в Запорожской, Днепропетровской, Херсонской областях – уже совершенно другой. В этом вся разница.
Сколько российских военных нынче находятся на территории оккупированного Донбасса, насколько это количество отличается от того, которое было в начале конфликта?
Давайте структурируем силы противника. На временно оккупированной украинской территории есть подразделения регулярных вооруженных сил РФ. Есть также в большом количестве российские кадровые военные, которые под прикрытием находятся в составе незаконных вооруженных формирований так называемых «ДНР» и «ЛНР». А еще есть группировка войск РФ, которая развернута вдоль российско-украинской границы. Собственно незаконные вооруженные формирования «ДНР/ЛНР» насчитывают свыше 30 тыс. человек, среди которых, повторюсь, есть определенный процент кадровых российских военнослужащих. Эта численность периодически колеблется, так как российское руководство проводит ротацию подразделений. Количество российских войск, которое было еще год назад на временно оккупированном Донбассе приблизительно таким же и осталось, в этом аспекте мало что поменялось.
Из каких именно регионов РФ приезжают солдаты на Донбасс?
Отправить на Донбасс российских солдат-срочников – большая проблема. Поэтому прибывают подразделения, укомплектованные контрактниками из различных военных округов. Начиная с подразделений морской пехоты Северного флота и заканчивая подразделениями из частей, которые находятся далеко в Сибири. Основа, конечно же – это Южный военный округ, но он тоже не «резиновый», не безразмерный, поэтому они вынуждены усиливать свои позиции за счет других регионов.
В прошлом году в интервью «Главкому» вы говорили, что среди вооруженных боевиков местное население составляет не более 30%. Какова ситуация сейчас?
Вначале замечу, что на временно оккупированной территории Донбасса есть много людей, которые однозначно имеют проукраинские взгляды. Также есть огромное число людей, которые не признают российское вмешательство и так называемое руководство «ДНР» и «ЛНР». Может, они не совсем согласны с тем, что происходит на подконтрольной Украине территории, это их право, но они от этого не перестают быть нашими гражданами. Что касается людей, взявших в руки оружие, то среди местных очень мало «идейных». В основном среди боевиков либо приезжие из РФ наемники, либо российские солдаты. Что касается граждан Украины – то в рядах террористов либо те, кто взял в руки оружие из-за меркантильных соображений, либо те, кого вынудили это сделать угрозами во время насильственной мобилизации.
Боевик Александр Ходаковский заявил, что опасается за свою жизнь. Более того, говорят, что местные вооруженные формирования тоже боятся наступления со стороны России. Якобы РФ может зачистить тех, на кого она еще недавно опиралась.
За истекшие два года мы видим много примеров, когда погибли или просто исчезли люди, которые ранее были командирами среднего и высшего звена среди боевиков-террористов. Это обычный российский подход к отработанному материалу, который называется «пушечным мясом». Отработал свое – до свидания! Особенно, если «много знаешь» или «много прилипло к рукам». Боевики это прекрасно понимают. Поэтому они заинтересованы показывать свою необходимость Кремлю как можно дольше, идут ради этого на любые ухищрения. Они вполне обоснованно боятся за свою жизнь. В связи с этим готовят себе варианты, как в нужную минуту исчезнуть в неизвестном направлении. Начиная с «политиков» и заканчивая рядовыми боевиками - все ищут «запасные аэродромы». Ничего удивительного. Мало кто из них задумывался о том, что будет с ними через 5-10 лет. Они живут сегодняшним днем. Другое дело, что для кого-то этот день затягивается.
«Я принимал участие в «мозговом штурме» накануне того заседания СНБО»
Недавно СБУ задержала российского офицера Игоря Кирсанова из Совместного центра контроля и координации вопросов о прекращении огня и стабилизации линии разграничения сторон (СЦКК), подозревая его в сотрудничестве с боевиками. Украинские офицеры теперь прекратят сотрудничество с российской стороной в рамках СЦКК?
Это совместный центр, который возник в результате международных договоренностей, поэтому, несмотря на тот скандал, СЦКК продолжает функционировать с участием украинских офицеров. Другое дело, кто представляет российскую часть этой структуры. Представьте себя на месте российского военного командования. Кого вы, прежде всего, отправите в СЦКК? Очевидно, что офицеров-разведчиков. И однозначно тех людей, которые, пользуясь своим прикрытием, будут решать задачи в интересах российской стороны. А поскольку интересы российской стороны на Донбассе очевидны, то ясно, что эти офицеры работают не сами по себе, а действуют по определенным программам, инструкциям, которые пишут для них в Москве и Ростове. То, что мы видели в изъятых документах, – это лишь вершина айсберга. Я видел другие подобные документы, но еще более системные, более глубокие по содержанию. Лично неоднократно сталкивался со случаями, когда боевики обстреливали гражданские объекты на контролируемой ими же территории, чтобы потом необоснованно обвинить в этом наши подразделения. Помню подобный случай в прошлом году, когда после очередной провокации террористов тогдашний представитель российской стороны в СЦКК немедленно выехал в Донецк на пресс-конференцию, чтобы обвинить нас в нарушении договоренностей. Но тогда за 2 часа до его пресс-конференции мы успели провести свой брифинг, на котором представили доказательства того, что террористы сами открыли огонь по кварталам Донецка. Поэтому очередные факты сотрудничества российского офицера с террористами не являются чем-то удивительным.
А зачем тогда нужен этот СЦКК, если он в большей степени является площадкой для провокаций?
Определенная эффективность есть. Когда фиксируются факты обстрелов со стороны боевиков, то именно через представителей российской стороны в СЦКК ведутся переговоры, чтобы остановить стрельбу. В принципе, есть много примеров, когда таким образом удавалось остановить огонь, предъявив другой стороне неопровержимые доказательства того, что террористы нарушили условия перемирия.
На днях в Интернет попала стенограмма одного из заседаний СНБО, на котором речь шла о том, что 5000 солдат были готовы стать на защиту Украины в начале конфликта с Россией. Откуда появилась эта цифра?
Я помню, как готовилось это заседание СНБО. За несколько часов до его начала меня пригласили принять участие в «мозговом штурме», где обсуждались различные варианты развития ситуации. Сами руководители силовых структур и их подчиненные готовились к проведению заседания и озвученные цифры не были взяты «с потолка». Так или иначе, когда министр обороны шел на это заседание, у него были определенные расклады по численности вооруженных сил, по боевым возможностям частей и подразделений. Да, мы можем говорить о том, что в ВС Украины на тот момент было определенное количество бригад, танков, самолетов. Но ведь был также актуальным вопрос, сколько из них были боеготовыми. Совершенно точно могу сказать, что численность подразделений, готовых на тот момент выполнять боевые задачи, была гораздо меньше общей численности украинской армии.
